Алан Дзагоев: «Наши матчи с «Зенитом» скучными не бывают»

Краснодар. Тренировка ЦСКА. Дейвидас Шемберас (слева), Алан Дзагоев (в центре) и Кирилл Набабкин.

Дебют сезона всегда очень важен — особенно для тех, кто в своей команде вынужден выдерживать жесточайшую конкуренцию. С одним из таких футболистов корреспондент «СЭ» поговорил накануне матча за Суперкубок России.

— Привыкли уже, что турнирный год открывается Суперкубком?

— Да, пожалуй, привык — во всяком случае, в ЦСКА это именно так.

— Результат этого матча задает какой-то настрой на сезон в целом?

— На весь сезон — вряд ли, но на первых порах настроения, эмоций, куража победа, безусловно, добавляет.

— Между тем два года назад вы выиграли Суперкубок, а в чемпионате финишировали только пятыми, а вот в прошлом сезоне уступили «Рубину», зато потом завоевали серебряные медали…

— Вы еще можете вспомнить о том факте, что победитель Суперкубка обычно не становится чемпионом. Но из каждого правила есть исключения, что доказал как раз ЦСКА в 2006 году. А если один раз получилось, почему не может получиться и в другой? В любом случае все решается не на бумаге, а на поле.

ЭСЭМЭСКИ ШИРОКОВУ

— Можно ли сказать, что у вас есть желание добыть первый трофей сезона, что называется, кровь из носу?

— Не знаю, где начинается граница этого «кровь из носу», но выиграть очень хочется. Как и всегда, впрочем. Да и соперник принципиальный.

— В плане настроя «Зенит» сравним для ЦСКА со «Спартаком»?

— Это немного иное. «Зенит» — очень серьезный соперник, матчи с которым всегда получаются крайне интересными.

— Можете обещать, что и в воскресенье в Краснодаре будет зрелищный футбол?

— Наши игры с питерцами скучными не бывают никогда — даже если одна из команд добивается убедительной победы, как в прошлом году, когда сначала «Зенит» обыграл нас в Химках 2:0, а потом мы взяли реванш на «Петровском» — 3:1. Разве вам те наши встречи не понравились?

— Они всем понравились, поэтому болельщики и ждут продолжения банкета.

— Надеюсь, оно и последует. Тем более что на стадионе прогнозируется аншлаг.

— С кем-то из игроков питерской команды у вас есть, скажем так, товарищеские отношения?

— В принципе у меня хорошие отношения со всеми теми игроками «Зенита», которые постоянно привлекаются в сборную. А самые теплые, пожалуй, — с Романом Широковым: довольно часто обмениваемся эсэмэсками, особенно после выигранных матчей, когда есть повод для поздравлений.

— А перед очными встречами на поле друг друга не подначиваете?

— Ну это уже был бы детский сад какой-то!

— Между тем многие сторонние наблюдатели утверждают, что в сборной взаимопонимания между зенитовцами и армейцами нет…

— Именно что сторонние. Мы прекрасно общаемся — и с Широковым, и с Зыряновым, и с Денисовым, и со всеми остальными зенитовцами. Так что слухам верить не надо.

— У вас достаточно плотный график — не станет ли поездка в Краснодар неудобным дополнением к нему?

— Конечно, сыграть в Москве было бы проще — лишние перелеты желательными никогда не бывают. Но, с другой стороны, в Краснодаре огромный интерес к матчу, что тоже нельзя не учитывать.

— На ЦСКА обрушилась еще одна напасть: летели на юг потренироваться в тепле, а оказались в холодном, засыпанном снегом городе…

— Да уж! Но это предвидеть было невозможно.

— Как на форс-мажор отреагировала команда?

— Повозмущались, конечно, но только для того, чтобы выпустить пар в связи с испортившимся настроением — и работать дальше.

— Причем в манеже — это тоже, наверное, положительных эмоций не добавило?

— Естественно. Но если так сложились обстоятельства, что проку жаловаться? Быстро привыкли, единственное неудобство — покрытие здесь не последнего поколения, без крошки, так что приходится быть аккуратными, чтобы не пополнить и без того длинный список травмированных.

СБИТЫЙ РИТМ

— Болельщиков ЦСКА очень волнует ваше самочувствие: насколько преодолены последствия повреждения, которое вынудило вас пропустить часть межсезонной работы?

— Они давно уже преодолены — чувствую себя отлично и играть готов полностью.

— Серьезным было то повреждение?

— Нет — просто очень сильный ушиб, но из-за него пришлось пропустить целую неделю тренировочной работы, а потом наверстывать упущенное. Самым обидным в сложившейся ситуации было то, что все сборы я наигрывался в основном составе и должен был по идее принять участие в матчах с ПАОК, но из-за травмы пришлось эти игры пропустить — вышел лишь на последние пять минут в первой встрече.

— А оптимальный рабочий ритм, который вы, по общему мнению, поймали на сборах, восстановить удалось?

— С этим проблем уже нет — работаю в удовольствие и надеюсь, что дальше все будет складываться нормально. Хотя, конечно, любой незапланированный перерыв в тренировках на пользу не идет.

— В первый раз после этого перерыва вы полноценно вышли на поле в кубковом матче против «Шинника». Насколько тяжело он дался и довольны ли сами своей игрой?

— Потребовалось минут пятнадцать, чтобы войти в игру, но потом чувствовал себя нормально. Не скажу, конечно, что матч провел выдающийся, но и казнить себя вроде бы не за что.

— Тем не менее от своих лучших образцов пока далеки?

— Естественно — думаю, от них на данном этапе сезона далеки все.

— К позиции на левом фланге полузащиты долго пришлось приспосабливаться?

— Она не так уж мне незнакома, чтобы вести речь о каких-то проблемах. Тем более что довольно часто смещался в центр, где играть мне удобнее всего. Что сделаешь, если у нас выбыли все фланговые хавбеки?

ОБИДЫ, ПОБЕЖДАЕМЫЕ ТРЕНИРОВКАМИ

— В команде эта тема как-то обсуждается?

— А что ее обсуждать? В футболе всякое может произойти, и если команда лишилась кого-то из-за травм, остальные просто должны взять их обязанности на себя.

— В следующих матчах вам наверняка придется менять схему…

— Это решать тренерам, но в принципе мы можем сыграть и свои основные 4-4-2: закрыть фланговые позиции способны и я, и Мамаев, и Хонда.

— Но это все равно будут несколько иные действия, нежели в исполнении штатных крайних полузащитников.

— Наверное, хотя не скажу, что тот же Тошич играет строго по краю — он тоже часто смещается в середину поля. В любом случае палка всегда о двух концах: потеряем что-то на флангах, приобретем в центре.

— Потери сразу нескольких основных игроков, тем более если все они представители одного амплуа, могут вызвать некую тревогу у остальных. Впереди ведь очень ответственные матчи.

— Не готов отвечать за всех, но мне кажется, у нас в команде собраны профессионалы, которые не причитают по поводу обрушившихся бед, а сразу думают, как лучше всего из них выйти. Катастрофы точно не произошло — будем играть и, надеюсь, успешно.

— В нашей беседе на первом сборе в Кампоаморе вы говорили, что стараетесь спокойнее относиться к непопаданию в состав, предпочитая доказывать все не в возмущенных беседах, а в работе на тренировках. Получается?

— Более или менее. Во всяком, случае стараюсь вести себя именно так.

— Не поверю, что вы с вашим южным характером и огромным желанием играть не реагируете остро, оставаясь на лавке?

— Внутри переживаю по-прежнему, потому что выходить на поле действительно хочется всегда. Но внешне учусь этого не показывать. Вроде бы уже получается.

— Вы вообще обидчивый человек?

— Обидчивый, но отхожу очень быстро.

— А как долго обижаетесь, не попадая в состав?

— До ближайшей тренировки, где хочется работать в два раза больше, чтобы обязательно выйти на поле в следующий раз.

— Красиво говорите!

— Почему говорю? Я именно так и поступаю.

— Ваши ближайшие перспективы довольно живо обсуждаются в прессе. Следите за публикациями на эту тему?

— Нет, специально не слежу, хотя иногда что-то на глаза и попадается.

— Чье мнение при этом для вас важнее всего?

— Уж точно не средств массовой информации. Родителей, тренеров, с которыми работал раньше.

— С последними поддерживаете регулярную связь?

— Стараюсь — особенно с Игорем Витальевичем Осинькиным. Да и с Андреем Викторовичем Талалаевым недавно довольно долго разговаривали.

СВИДАНИЕ С САМИМ СОБОЙ

— Несколько вопросов о том, что будет тоже скоро, но чуть позже: 26 марта сборная России проводит ключевой матч в Ереване. Травмы, к сожалению, не обходят стороной не только ЦСКА, но и национальную команду. В частности, проблемы Быстрова делают именно вас главным претендентом на место правого инсайда в схеме 4-3-3. Готовы к тому, чтобы окончательно выйти в сборной на первые роли?

— Готов играть. А там уж сама игра и определит — кто лидер, а кто — нет. У меня, во всяком случае, нет желания что-то доказывать вне поля, а вот на нем хочется проявить себя в полной мере.

— Переживали, не попав на первый матч главной команды страны в Абу-Даби?

— Да, травма помешала и этому. Очень переживал, поскольку чувствовал, что уже набрал форму. Если бы с ней сразу и вошел в сезон…

— Но после невразумительной игры против Ирана, наверное, перекрестились, что не приняли в ней участие?

— Наоборот, был расстроен, что проиграли. Теперь остается искать позитив в том, что на следующий матч настрой будет еще более высоким.

— Скажите, а не обиделись на то, что в сборную вас выдергивали только для того, чтобы проверить — действительно ли вы травмированы?

— Да, неприятная получилась история: мне пришлось в общем-то бесцельно летать из Турции в Москву и обратно. Но я об этом уже давно забыл.

— Чувствуется, настроение у вас не просто рабочее, а боевое. Это, наверное, должно внушать оптимизм тем болельщикам, которые заждались уже Дзагоева образца осени 2009 года.

— Я и сам его заждался. Поэтому и назначил свидание на нынешний сезон без всяких отговорок с его, а главное — с моей стороны. Надеюсь, это свидание обязательно состоится.

sport-express.ru